26.01.2023 г. онлайн-урок литературы 11-Б класс

     Здравствуйте, ребята! Начинаем урок литературы. Сегодня мы продолжаем изучать творчество поэта, его лирику. 

Двадцать шестое января

Классная работа

Тема.                                                             С.А. Есенин

Религиозные мотивы в ранней лирике поэта

    Религиозные мотивы, образы, имена, символика очень часто встречаются в стихах Сергея Есенина. И мы об этом узнаем, прочитав его стихи.  

    Первый сборник поэта, вышедший в 1916 году и сделавший Есенина знаменитым, объединяет впечатления детских, отроческих и юношеских лет. Он назывался "Радуница". Это слово было взято поэтом из религиозного лексикона.

– Что же значит слово "радуница"?

– Послушайте очень красивое и интересное определение из "Полного православного богословского энциклопедического словаря": "Радоница (у Есенина – радуница) – день поминовение усопших, по большей части понедельник, а в некоторых местах вторник первой после пасхальной недели, т.н. Фоминой. Слово "радоница" значит блестящая, просветленная. Это наименование приличествует первым весенним дням".

    Этот праздник поминовения усопших родителей пришел к нам из далеких языческих времен. В старину этот праздник был и радостный, и трагичный. А позже он сохранился как день радости общения с усопшими родными. Это как бы воскрешение в памяти дорогого прошлого, желание приблизить его к себе. В сборнике есть и еще один мотив, который можно выразить словами Есенина: "Не разбудишь ты своим напевом Дедовских могил". Т.е. с одной стороны светлые воспоминания о далеком прошлом, с другой – невозможность его вернуть.

    С названием сборника связаны многие стихи, навеянные религиозными представлениями и поверьями, хорошо знакомыми Есенину еще по рассказам деда и по урокам закона божьего в спас-клепиковской школе. Для таких стихотворений характерно использование христианской символики.

Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон.

Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.

На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы.

Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,
Похороним вместе молодость мою.

Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон.

…

Я вижу – в просиничном плате,
На легкокрылых облаках,
Идет возлюбленная мати
С пречистым сыном на руках.

Она несет для мира снова
Распять воскресшего Христа:
"Ходи, мой сын, живи без крова,
Зорюй и полднюй у куста ".

И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не помазуемый ли богом
Стучит берестяной клюкой.

И может быть, пройду я мимо
И не замечу в тайный час,
Что в елях – крылья херувима,
А под пеньком – голодный Спас.
("Не ветры осыпают пущи...")

В таких стихах  даже природа окрашена в религиозно-христианские тона.

И березы стоят,
Как большие свечки.

...И вызванивают в четки
Ивы – кроткие монашки.

... У лесного аналоя
Воробей псалтырь читает.

…Запах ладана от рощи ели льют,
Звонки ветры панихидную поют.

    Однако подобные стихи гораздо чаще идут у Есенина не от Евангелия, не от канонической церковной литературы, а как раз от тех источников, которые отвергались официальной церковью, от так называемой "отреченной" литературы – апокрифов, легенд, сказов, духовных стихов. 

АпОкрифы (тайный, сокрытый, сокровенный) отличались большой поэтичностью, богатством мысли, близостью к сказочной фантазии. В форме устной словесности они широко бытовали в народной среде; их разносили по Руси богомольцы и странники.

    С раннего детства в рязанском селе Константинове их слышал мальчик от деда, от бабки, от захожих странников. Цепкая детская память надолго сохранила эти легенды и сказания. И они, естественно, отразились в его первых литературных опытах.

    О том, каких высоких художественных результатов он достигал на этом пути, можно судить по стихотворению "То не тучи бродят за овином..." (1916), в котором явно просвечиваются апокрифические сюжеты.

    Божья матерь сделала своему сыну игрушку – колоб, младенец заигрался, потом задремал... Послушайте...

То не тучи бродят за овином
И не холод.
Замесила божья матерь сыну
Колоб.

Всякой снадобью поила жито
В масле.
Испекла и положила тихо
В ясли.

Заигрался в радости младенец,
Пал в дрему.
Уронил он колоб золоченый
На солому.

Покатился колоб за ворота
Рожью.
Замутили слезы душу голубую
Божью.

Говорила божья матерь сыну
Советы:
"Ты не плачь, мой лебеденочек,
Не сетуй.

На земле все люди человеки,
Чада.
Хоть одну им малую малую забаву
Надо.

Жутко им меж темных
Перелесиц,
Назвала я этот колоб –
Месяц.

    Апокрифическое сказание лежит в основе такого, например, стихотворения Есенина, наполненного отнюдь не религиозным, а житейско-философским содержанием:

Шел господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачерствелую пышку.

Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: "Вишь, какой убогой, –
Знать, от голода качается, болезный".

Подошел господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь...
И сказал старик, протягивая руку:
"На, пожуй... маленько крепче будешь".

    Ведь это не столько христианская, сколько чисто человеческая мораль. Старик угощает нищего последней "зачерствелой пышкой", не зная, что перед ним сам Иисус. Старик проявляет человеческую доброту, а образ Христа лишь оттеняет ее, подчеркивает гуманистическую идею. На первом месте не идея бога, а идея человечности. Здесь уместно привести рассуждение Есенина о Христе в его письме к Г. Панфилову (1913): "Христос для меня совершенство. Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душою, как в образец в наследовании любви к ближнему". Как видим, такой взгляд на Христа мало отвечает религиозно–догматической точке зрения.

    Сам поэт так поясняет свое увлечение апокрифическими сюжетами, религиозными образами и символами: "Самый щекотливый этап это моя религиозность, которая очень отчетливо отразилась на моих ранних произведениях. Этот этап я не считаю творчески мне принадлежащим. Он есть условие моего воспитания и той Среды, где я вращался в первую пору моей литературной деятельности... Я просил бы читателей относиться ко всем моим Исусам, божьим матерям и Миколам, как к сказочной поэзии... Все эти собственные церковные имена нужно также принимать, как имена, которые для нас стали мифами: Озирис, Оаннес, Зевс, Афина и т.д." Как здесь не вспомнить слова Л. Фейербаха: "Религия есть поэзия – так можно сказать, ибо вера – фантазия ".

    Хотела бы отметить особо, что не всегда, когда Есенин писал стихи с религиозной оболочкой, им владели религиозные чувства. Всеволод Рождественский вспоминает, как в 1915 г. на замечание о том, что у Есенина слишком "иконописные" стихи, поэт отвечал: "Только божественности во мне мало было. Вот увидишь, утеку из монастыря, а тогда поминай как звали... Это я так, притворяюсь только смиренником. Что не веришь?" И, неожиданно вложив два пальца в рот, залился оглушительным озорным свистом ". В стихах Есенина тех лет действительно иногда прорывалось озорное отношение к религии и церкви. "По дороге идут богомолки... "начинал он одно из своих стихотворений 1914 г. И вслед за описанием молитвенного настроения богомолок, пришедших в монастырь, следовали строки, малосовместимые с религиозным пафосом:

На вратах монастырские знаки:
"Упокою грядущих ко мне ",
А в саду разбрехалисъ собаки,
Словно чуя воров на гумне.

    Показательно в этом плане и стихотворение "Заглушила засуха засевки...", в котором описывается молебен о дожде, не очень уважительно по отношению к служителям церкви звучат строки:

Собрались прихожане у чащи,
Лихоманную грусть затая.
Загузынил дьячишко ледяший:
"Спаси, господи, люди твоя ".

Открывались небесные двери,
Дьякон рявкнул из кряжистых сил:
"Еще молимся, братья, о вере,
Чтобы бог нам поля оросил ".

Заливались веселые птахи,
Крапал брызгами поп из горстей.
Стрекотуньи-сороки, как свахи,
Накликали дождливых гостей.

    Религиозность в стихах Есенина по-разному проявляется в разные периоды его творческой деятельности. Если в стихах 1914 года довольно часто проскальзывает ироническое отношение Есенина к религии, то позже, в 1915–1916 гг., поэт создает немало произведений, в которых религиозная тема берется всерьез. Это объясняется сближением Есенина в эти годы с такими символистами, как Мережковский и Гиппиус. Он еще ищет их благосклонности и пишет стихи, которые бы заведомо им понравились. Пример этому – стихотворение:

Я странник убогий,
Молюсь в синеву.
На палой дороге
Ложуся в траву.
Покоюся сладко
Меж росновых бус.
На сердце лампадка,
А в сердце Иисус.

    Но самая сильная сторона сборника "Радуница" заключается в лирическом изображении русской природы, которую так хорошо видел и чувствовал поэт.

    В "Радунице" отразились первые детские и юношеские впечатления Есенина. Эти впечатления не были связаны с тяжестью крестьянской жизни, с подневольным трудом, с той нищетой, в которой жило "рядовое" крестьянство. Все это не было знакомо поэту по собственному жизненному опыту, не было пережито, перечувствовано им.

    Но с чем отлично был знаком Есенин с ранних лет – это картины родной природы. Мир народно-поэтических образов окружил его с детства. Красота родного края со временем вылилась у него в стихи, полные любви к родной земле.

– Давайте прочитаем стихи С. Есенина и поговорим о них.  "Край любимый! Сердцу снятся...", "Вот уж вечер. Роса...", "За горами, за желтыми долами...") 

Край любимый! Сердцу снятся...

Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных,
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.

По меже, на переметке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в четки
Ивы — кроткие монашки.

Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.

Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.

Вот уже вечер

Вот уж вечер. Роса
Блестит на крапиве.
Я стою у дороги,
Прислонившись к иве.

От луны свет большой
Прямо на нашу крышу.
Где-то песнь соловья
Вдалеке я слышу.

Хорошо и тепло,
Как зимой у печки.
И берёзы стоят,
Как большие свечки.

И вдали за рекой,
Видно, за опушкой,
Сонный сторож стучит
Мёртвой колотушкой.

За горами, за желтыми до́лами

За горами, за желтыми долами
Протянулась тропа деревень.
Вижу лес и вечернее полымя,
И обвитый крапивой плетень.

Там с утра над церковными главами
Голубеет небесный песок,
И звенит придорожными травами
От озер водяной ветерок.

Не за песни весны над равниною
Дорога мне зеленая ширь –
Полюбил я тоской журавлиною
На высокой горе монастырь.

Каждый вечер, как синь затуманится,
Как повиснет заря на мосту,
Ты идешь, моя бедная странница,
Поклониться любви и кресту.

Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою.

– Какой общий настрой этих стихотворений? Какие чувства выражает поэт?

– Какие строки, слова помогают поэту выразить свое отношение к природе?

– Какие образы возникают у вас при прочтении стихотворений, какие картины?

Давайте вместе попробуем порисовать... (Прием – устное словесное рисование).

– Какие цветовые прилагательные использует Есенин для передачи красоты окружающего мира?

– Звуки каких музыкальных инструментов слышатся в стихах поэта?

– А никто из вас не обращал внимание на нередко встречающиеся у Есенина существительные типа синь, жать, гарь, зелень. Некоторые из этих слов авторские: сонь, звень...

    Несколько подробнее хотелось бы остановиться на цветовых прилагательных С. Есенина. Дело в том, что он, наверное, единственный поэт, который использует так много цветов и оттенков и вкладывает столько смысла в эти цвета. В его стихах они призваны усилить зрительное восприятие образа, сделать его более рельефным и выразительным.

Вот послушайте отрывок из стихотворения...

Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Выйду на озеро в синюю гать,
К сердцу вечерняя льет благодать.
Серым веретьем стоят шалаши,
Глухо баюкают степь камыши.
Красный костер окровил таганы,
В хворосте белые веки луны.

    Так возникает картина тихого летнего вечера, и она целиком дается средствами цветового изображения.

    Поговорим о символике цвета Есенина.

Особенно часто мы встречаемся в поэзии Есенина с синим и голубым цветами. Это любимые цвета поэта. Но здесь не просто индивидуальная привязанность поэта. Синее и голубое – это цвет земной атмосферы и воды, он преобладает в природе независимо от времени года, в нем меняются только оттенки.

"Теплая синяя высь", "синеющий залив", "синие чащи", "деревенская синь" – таковы частые приметы природы в стихах Есенина.

    Есенин не ограничивается простым воспроизведением красок природы, он не копирует их, каждая краска имеет свой смысл и содержание. Синий цвет для поэта – цвет покоя и тишины. Поэтому он так часто встречается при изображении вечера и раннего утра: "Синий вечерний свет", "синий сумрак", "Предрассветное. Синее. Раннее". Смысловое содержание этого цвета целиком переносится поэтом на внутреннюю характеристику человека. Это всегда означает душевное равновесие, умиротворение, внутренний покой: "Несказанное, синее, нежное... Тих мой край после бурь, после гроз...". Синий цвет – это еще свежесть и здоровье, он напоминает молодость:

Вечером синим, вечером лунным
Был я когда-то красивым и юным.
Сердце остыло, и выцвели очи...
Синее счастье! Лунные ночи!

    Голубой цвет в стихах Есенина очень близок по значению к синему. Его дополнительным оттенком у поэта является то, что он дает радостное ощущение простора, широты, далекого горизонта: "голубое поле", "голубые двери дня", "голубой простор ", "голубая звезда ", "голубая Русь ".

    Голубое и синее с своем сочетании служат созданию романтического настроения у читателя. "Май мой синий! Июнь голубой!" – восклицает поэт, и чувствуется, что здесь не просто названы месяцы весны и лета, здесь думы о юности и молодости...

    Довольно часто у Есенина встречается алый цвет, который издавна имел свою определенную закрепленность в народных песнях ("щечки алые", "алый цветок"). Алый цвет символизирует в стихах Есенина девственную чистоту, непорочность, незапятнанность. Часто это утренняя заря: "Есть тоска веселая в алостях зари...", "Я стоял как инок, в блеске алом…", "Я молюсь на алы зори...".

    К алому цвету по своему тону и настроению близок розовый цвет, к которому так часто и охотно прибегает Есенин. "Свежая розовость щек", "Помыслы розовых дней" – символизируют юность. Розовый цвет дается в сочетании с цветом золота:

Льется дней моих розовый купол,
В сердце снов золотая сума.
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду.

    Казалось бы, розовый цвет маловыразительный, несколько разбавленный. И тем более поражает умение Есенина пользоваться этой краской, придавать ей необыкновенно выразительную силу. Ведь именно слово "розовый" создает незабываемую картину настроения, изображаемую в такой строфе:

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

    Здесь никакое другое прилагательное к слову "конь" не могло бы создать такого глубокого романтического настроения.

    Сочетание алого и розового подчеркивает и усиливает ощущение молодости, красоты, свежести и нерастраченности чувств:

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

    Родственный алому и розовому – красный цвет имеет в поэтике Есенина свой особый смысловой оттенок. Это тревожный, беспокоящий цвет, в нем как бы чувствуется ожидание неизвестного. Если алый цвет связан с утренней зарей, предвещающий светлый день, то красный говорит о закате: "Гаснут красные крылья заката...", "Тонет день за красным холмом…", "О красном вечере задумалась дорога...".

    Для изображения внутреннего состояния человека Есенин умело пользуется соединением контрастных красок. Они выступают как символы. Эти краски–антитезы помогают зрительному восприятию перехода одного чувства в другое:

Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед, –
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет.

    По мере того как у поэта нарастает все более тяжелое и мрачное настроение, в его стихи все более вторгается черный цвет. "Вечер черные брови насопил" – так начинается одно из его стихотворений, в котором мы застаем поэта в состоянии упадка духовных сил.

    Именно через контрастные цвета – белый и черный – Есенин однажды ярко выразил раздумье о своей жизни. Это было в период "Москвы кабацкой", когда он болезненно ощущал разрыв между той средой, в которой он оказался, и поэтическим вдохновением, продиктованным романтикой чувств:

Дар поэта – ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.

    Таким образом, в поэтике Сергея Есенина используются краски-символы.

    Сегодня на уроке мы познакомились с первым сборником С. Есенина "Радуница", мы поговорили о некоторых особенностях поэтики замечательного русского поэта, о религиозных мотивах, характерных для этого сборника. 

Но основная тема всего творчества Есенина – это тема Родины, и она явственно звучит уже здесь.

    Обратите внимание на строки из дневника Есенина:

... Моя лирика жива одной большой любовью –
любовью к родине… Чувство Родины – основное
в моем творчестве.

    Этими прекрасными строками я хочу завершить наш урок.

Домашнее задание.  Подготовиться к контрольной работе по теме: "В.В. Маяковский и С.А. Есенин".